Семинар: «Подводные камни» при рассмотрении спорных ситуаций между врачами и пациентами

8 июля 2014 года на сайте Национальной медицинской палаты прошел on-line семинар «Подводные камни» при рассмотрении спорных ситуаций между врачами и пациентам.

Расшифровка записи семинара: «Подводные камни» при рассмотрении спорных ситуаций между врачами и пациентами

Ведущий:

- Добрый день, уважаемые коллеги. Разрешите вам представить – Иван Олегович Печерей, эксперт Национальной медицинской палаты, редактор-эксперт объединенной редакции МФЦР, кандидат медицинских наук, доцент кафедры судебной медицины и правоведения Московского государственного стоматологического института. Он 10 лет работает в сфере здравоохранительного права и выступает, в том числе, на стороне медицинских работников и медицинских организаций.

Сегодня мы встретились для того, чтобы поговорить об особенностях подготовки журналистских материалов, которые освещают порой неоднозначные темы – конфликты между врачами и пациентами. Иван Олегович расскажет об особенностях «Закона о СМИ» и о типичных ошибках, которые, на наш взгляд, влекут за собой необъективность в подготовке журналистских материалов. Нам очень хотелось бы, чтобы наша встреча и наш семинар были полезными для вас. Я передаю слово Ивану Олеговичу.

Лектор:

- Я благодарен Национальной медицинской палате за проявленную инициативу и проведение подобного рода семинаров. Вынужден констатировать, что сейчас сложилась такая ситуация: СМИ в достаточно большом количестве случаев позиционируют образ медицинских работника в негативных тонах, что сказывается на оказании медицинской помощи населению. Пациент, который у нас сейчас стал потребителем медицинских услуг, воспринимает информацию, которая подается к нему через СМИ, и у него формируется негативное впечатление о том, что ждет его за дверью медицинского кабинета. Факты, которые журналисты используют, носят зачастую непроверенный характер, очень часто являются не соответствующими действительности.

Мне бы хотелось в своем выступлении обратить ваше внимание на некоторые самые важные моменты. Показать, каким образом, на мой взгляд, как юриста, а не журналиста, - необходимо журналистам вести работу в освещении вопросов, связанных с работой медицинских организаций, с деятельностью врачей и с оказанием медицинской помощи.

Хотелось бы начать с основных моментов, которые я очень часто вижу в различного рода статьях, публикациях. Они приобрели вид некоего журналистского клише. Это шаблоны, которые используются и изначально вроде бы как верны, но, на самом деле, при этом всем известно, что это далеко не так.

Я хотел бы начать с самого первого шаблона, который уже в последнее время, к счастью, не используется, но еще несколько лет назад, даже год назад, очень часто фигурировал в СМИ. Часто журналисты любят говорить о клятве Гиппократа. Клятва Гиппократа, которая дается медицинским работником в торжественной обстановке и налагает на него огромное число обязанностей. К сожалению, она так неверно сейчас воспринимается как журналистами, так и населением. На презентации показано, что это такое. На самом деле, природа самого этого священнодействия – принесение клятвы Гиппократа, - сами историки зачастую сомневаются, была ли эта клятва, давалась ли она. Поэтому в настоящий момент мы четко должны понимать одну простую вещь: как это ни странно, но в настоящее время клятву Гиппократа медицинские работники уже давным-давно не дают.

Сами подумайте, а многие доктора застали советское время, - тогда было бы странно давать клятву греческим богам, особенно Аполлону, с которого начинается клятва Гиппократа. Поэтому в законе у нас тогда содержалась т.н. присяга советского врача, которая в российский закон перекочевала как клятва российского врача, которую в официальной обстановке дают выпускники медицинских вузов.

При этом очень часто бытует такое мнение: раз врач дал клятву Гиппократа или клятву российского врача, то в соответствии с ней он обязан постоянно и всюду оказывать медицинскую помощь. Очень интересная ситуация и очень интересное заблуждение. Хотелось бы обсудить с юридической точки зрения. Дело в том, что у нас клятва не имеет какого-либо юридического статуса. Медицинский работник, давая клятву, фактически выполняет положения закона, что он должен эту клятву дать, а что она в себе несет, - это уже совершенно другой вопрос. Существует заблуждение, что медицинский работник обязан оказывать медицинскую помощь везде и всюду. В клятве российского врача, которая дается сейчас, там другая смысловая концепция: там говорится, что врач всегда должен быть готов оказывать медицинскую помощь. Но то, что он обязан ее оказывать, - об этом не говорится ни слова.

Да, должен находиться в постоянной готовности, но обязанность – здесь стоит сделать отступление, говоря о статусе медицинского работника. У нас в законодательстве нет понятия «врач». Юридической дефиниции врача нет, а существует юридическая дефиниция медицинского работника. Ключевое слово – это работник. Т.е. лицо, выполняющее свои трудовые обязанности. Соответственно, медицинский работник обязан в силу закона оказывать медицинскую помощь, он выполняет свои трудовые обязанности. Осуществляет свою медицинскую деятельность, что законодателем трактуется как деятельность профессиональная. Вот там он помощь оказывает, а в других случаях говорить, что он должен оказывать медицинскую помощь, - не совсем корректно

Об этом не расскажешь нашему населению. Как раз на слайде приведен интересный случай, о котором рассказал доктор в сети. Там пьяный бомж сказал доктору: ты должен оказать мне медицинскую помощь, потому что давал клятву Гиппократа. У нас образ великого греческого доктора таким образом опошляется, равно как и образ медицинского работника, к сожалению, который кому-то что-то должен.

Поэтому хочу обратить внимание журналистов на это: когда пишите о клятве Гиппократа, то, по крайней мере, то делайте акцент не в том аспекте, что медицинский работников обязан оказывать всегда и везде медицинскую помощь, потому что это далеко не так.

Второе клише, которое у нас в СМИ достаточно часто распространено и ему уделяется много внимания, - это термин, который уже набил оскомину, - врачи-убийцы. Действительно, очень много у нас сейчас статей и публикаций, связанных с таким обвинением врачей. Мне хочется развенчать этот миф. Сразу скажу: у нас, как это ни странно, врач может убить человека всего лишь в двух случаях. Дело в том, что убийство – это преступление, предусмотренное Уголовным кодексом РФ, которое имеет однозначную конкретную трактовку. Под убийством как преступлением у нас понимается умышленное лишение жизни другого человека. Давайте представим себе: неужели доктор, осматривая или леча пациента, хочет умышленно лишить его жизни? Я думаю, что ни в одном случае, наверное, такого быть не может.

В теории это возможно только в двух случаях. Первый случай – это эвтаназия, которая у нас в РФ расценивается, безусловно, как убийство по законодательству. Это, действительно, умышленное лишение жизни пациента. Второй случай – это подпункт УК части второй статьи 105 «убийство», которое является как отягчающее обстоятельство, а именно убийство с целью завладения органами потерпевшего для трансплантологии.

Во всех остальных случаях, когда пациенты умирают в больницах вследствие допущенных врачебных ошибок или из-за чего-то еще, - речь идет всего лишь о смерти по неосторожности. Это – статья 109 УК РФ. Если за убийство у нас максимальное лишение свободы до 15 лет, то по статье 109 максимальное наказание – до 3 лет лишения свободы. Совершенно разные статьи и разные преступления.

Теперь представьте, что мы видим в прессе. «Врачи-убийцы» убили такого-то пациента в больнице. Практически идет обвинение. В качестве примера – нашел статью на сайте электронного журнала, который зарегистрирован как официальное СМИ. Там один журналист пишет на такую тему, как в больнице убивали пациента. В постах писали, как кубанская медицина убила пациента, не приводя никаких данных следственных мероприятий, которые проводились в отношении врачей. Как это называть? Я подозреваю, что клевета.

Еще один штамп, о котором пишут журналисты, связан с тем, что зачастую вину врачей доказать практически невозможно по причине того, что сейчас действует такая круговая порука, когда все врачи – один за всех и все за одного. Действуют все в едином порыве, покрывают свои ошибки и скрывают свою деятельность, своих коллег. Сейчас сложилась интересная ситуация: если брать количество судебных медицинских экспертиз, которые проводились в конце 1990-х, в 2000-х годах и сейчас, то можно сделать вывод, что сейчас достаточно большое количество судебных медицинских экспертиз по т.н. врачебным делам показывают вину медицинских работников. Достаточно большое число уголовных дел связано с обвинением врачей в убийстве по неосторожности. У нас достаточно нередки ситуации, когда медицинские работники очень часто в судах свидетельствуют друг против друга по разным мотивам.

Говорить безапелляционно о том, что имеет место круговая порука, я бы не стал. По крайней мере, эти факты должны быть проверены.

Еще один популярный штамп, который в прессе часто муссируется, - это то, что врачи у нас берут взятки от пациентов. Тоже интересный момент – здесь прямая аналогия с врачами-убийцами. Тоже сразу ставим крест по причине того, что мало кто знает, что у нас в Гражданском кодексе РФ есть очень интересная статья, согласно которой медицинские работники не могут получать подарки от населения, за исключением обычных подарков (причем, статья не расшифровывает это), стоимость которых не превышает 3000 рублей. Фактически согласно ГК РФ медицинский работник может получать благодарность от пациентов до 3000 рублей. При этом каждая сумма, данная медицинскому работнику пациентом, очень часто в СМИ рассматривается не иначе, как взятка, а врачей журналисты наделяют таким термином как взяточник, тем самым обвиняют его в очередном преступлении.

Еще одна малоизвестная деталь, но тоже по аналогии с убийством, - что такое взятка? Это – получение материальной выгоды лицом за совершение им действий, которые входят в его должностные полномочия. В Уголовном кодексе есть примечание к этой статье, что при этом такое лицо должно выполнять организационно-распорядительные и административные функции. Очень часто такими лицами простые врачи, которые как раз и являются фигурантами статей о взяточничестве, не являются. Они не имеют характер лиц должностных с точки зрения уголовного законодательства. К таким лицам относятся главные врачи, заведующие отделением, в стационарах ответственные хирурги, дежурные администраторы. Соответственно, априори простой врач даже, если он сильно хочет, взятку дать он не может. Это можно знавать как угодно: необоснованное обогащение, но это не будет являться преступлением-взяткой. Такой термин к нему не применим.

Подытоживая, мне хотелось бы сказать про самый важный факт. Я видел, что на сайте прозвучал вопрос: что имеется в виду под сведениями, искажающими действительность. Так вот, это – ложные сведения и обвинение медицинского работника в совершении преступления, не подтвержденное ничем. Это и есть ничто иное, как дача ложных сведений. У нас часть первая статьи 49 Конституции РФ, которая гласит: никто не может считаться виновным до тех пор, пока его вина не будет установлена в законном порядке. Т.е. пока не будет вынесен обвинительный приговор суда. Если вы называете врача убийцей, то должны иметь приговор суда, и он должен быть вступившим в законную силу, и он обвинен по статье 105 «Убийство». Во всех остальных случаях это будет распространение ложных сведений. Еще раз говорю: я не знаю таких прецедентов, когда врача обвиняли именно по такой статье. Скорее всего, он был обвинен в причинении смерти по неосторожности, а это уже – распространение сведений, не соответствующих действительности.

Поэтому данные сведения должны очень тщательно проверяться. Хоть должен – это тоже весьма дискуссионное понятие. Потому что «Закон о СМИ», а именно статья 47 говорит о том, что журналист имеет право проверять достоверность сведений, которые он публикует. Но имеет право и обязан – вещи не идентичные. Если смотреть комментарии к законодательству, то очень часто можно встретить мнение, что данное право журналиста автоматически является его обязанностью. Но лично я думаю и полагаю: если журналист заботится о качестве материала, который он дает, и о качестве информации, которую он предоставляет широкой аудитории, то он, наверное, все-таки должен проверить те факты, на которые он опирается. А это сделать, сами понимаете, достаточно просто. У нас законодательство носит светский характер, поэтому нетрудно узнать: был обвинительный приговор или его не было, чтобы понять, насколько корректно использование той или иной терминологии.

Еще один момент связан с использованием термина т.н. врачебной ошибки. Я очень благодарен Национальной медицинской палате за то, что удалось при принятии ФЗ-323 «Об основах охраны здоровья граждан» исключить из закона определение врачебной ошибки. В настоящий момент мы имеем дело с тем, что законодательство не содержит определения врачебной ошибки. Их на настоящий момент существует более 70 терминов разных авторов. Но с юридической точки зрения, врачебная ошибка у нас не определена, не детерминирована. По общим правилам это считается добросовестное заблуждение врача, основанное на каких-то его внутренних представлениях, его знаниях и умениях при проведении лечения. Но здесь тоже есть сложная дифференцировка. Потому что, с одной стороны, встает вопрос, что считать ошибкой врача? В каких случаях врач имел право принимать решение при назначении лечения, в каких случаях не имел, но это к теме нашей беседы сегодняшней не относится.

Хочу сказать, что очень часто журналисты используют данный термин «врачебная ошибка», обвиняя или рассуждая о врачебных ошибках, зачастую не представляя при этом, что именно явилось врачебной ошибкой, какое действие доктора явилось ошибочным и привело к летальному исходу, ставшему предметом журналистской публикации. Здесь мне представляется важным, наверное, в плане взаимодействия представителей СМИ и врачебного сообщества и призываю журналистов к тому, чтобы они как можно чаще общались с медицинскими работниками на данную тему. Потому что, действительно, при анализе ситуаций, связанных с тем, когда имела место возможная ошибка медицинских работников, очень важно понять: действительно ли она имела место? Дать оценку этому могут только специалисты – причем, самые разные. Либо врачи, которые принимают участие в оказание медицинской помощи, либо другие сторонние специалисты.

Наверное, в каждом крупном городе у нас существуют медицинские вузы. Могу дать в качестве рекомендации – обязательно пообщаться с представителями разных кафедр по профилю того лечения, которое являлось предметом журналистской публикации, чтобы получить независимую точку эксперта. Человека, который обладает определенными знаниями и умениями, и он сможет дать квалифицированную оценку публикации, ее материалов. Дать свое независимое мнение. Потому что, действительно, очень часто возникает ситуация с врачебной ошибкой, где все освещается достаточно однобоко. В итоге происходит обвинение в том, что мы имеем дело с очередным врачом-убийцей.

Здесь еще ко мне пришел на сайт вопрос: медицинское сообщество закрывает глаза на врачебные ошибки, неохотно ими делится, отвечает на запросы. Здесь я могу сказать следующее: очень часто не совсем понятно те причины, которые привели к летальному или к неблагоприятному исходу в медицинской практике, и они требуют тщательного разбора. А та информация, которая может попасть, в т.ч. в СМИ, может навредить тому же подследственному, потому что может быть неверно истолкована. Если журналист ставит перед собой цель узнать, что было причиной тому или иному случаю, его всего лишь, наверное, достаточно пообщаться с пациентом, прийти в больницу и затребовать там всю интересующую его информацию о состоянии здоровья пациента либо о тех методах лечения, которые были оказаны ему. Журналист имеет право на получение такой информации в силу 323-ФЗ. Также в силу этого закона врач может разрешение на предоставление такой информации третьим лицам. Поэтому, если журналист заинтересован в получении достоверной информации, он может ее получить, а потом с согласия пациента произвести независимую оценку у какого-либо другого специалиста.

Это вполне возможно. Если говорят, что медицинская организация закрывает информацию и чинит препятствия, - наверное, для этого есть определенные основания. Опять же, мы видим, что у нас происходит, как информация подается и негативно представляет медицинского работника.

Еще хочу сказать, что у нас в последнее время большие обороты набирает такое явление, как потребительский экстремизм. Т.е. та ситуация, когда пациент пытается использовать механизм реализации своих прав не столько для их реализации, а для того, чтобы получить какую-либо выгоду (материальную), либо причинить вред определенным лицам (как правило, медицинским работникам, медицинским организациям, которые оказывали ему медицинскую помощь). Достаточно часто у нас сейчас пошли обращения в суды, в различные инстанции, когда пациенты не то, чтобы пытаются разобраться, а требуют реально наказать виновных и обращаются за получением денежных компенсаций от медицинской организации. Причем, очень часто различные организации занимаются сопровождением пациентов по оказанию им юридической помощи и используют, на мой взгляд, некорректные различные методы.

Например, один из них – когда перед центральной больницей города Ставрополя висит плакатик: «Не становитесь жертвами медицины, учитесь доказывать вину врачей». Даются там же контактные телефоны. Таким образом пациентов призывают идти в судебные инстанции. А сама публикация о них негативного рода только способствует этому.

Еще один момент – у нас очень часто пациенты обращаются к журналистам, в СМИ с просьбой написать материал о том или ином случае, что здоровье было нарушено, что-то там произошло. Но хочу обратить внимание на то, что он впервые законодательно, чем не было и в советском праве, - появилась недавно, с 2011 года, определенная обязанность граждан заботиться о своем собственном здоровье. В определенных случаях заниматься профилактикой определенных заболеваний. Всюду граждане обязаны соблюдать режим лечения, определенной медицинской организацией.

Тут есть очень важный момент: когда рассматривается материал о некачественном оказании медицинской помощи, то у пациента самого тоже стоит поинтересоваться, соблюдал ли он режим лечения, выполнял ли они назначения врача? Как у него, вообще, обстояли дела с нахождением в больнице? Потому что тоже очень часто бывают, когда конфликты вырастают на ровном месте из-за того, что сами пациенты ведут себя неподобающим образом. Эти моменты тоже нужно выяснять. Понятно, что пациент не будет об этом говорить. Но о том, что они могут возникнуть и явиться причиной разгоревшегося конфликта, это вполне может быть.

Это – общие моменты, которые играют важную роль. Теперь хочу рассказать о том, что у нас происходит на практике. Сейчас мы с Национальной медицинской палатой собираемся представлять интересы областной клинической больницы №2 города Тюмень, в отношении которой была опубликована подобного рода статья. Заголовок сам за себя говорит – «Они врачей на мясокомбинате набирали». Там как раз обвиняют врачей в убийствах, приводят факты соответствующей их деятельности. Хочу остановиться на том, что произойдет, когда медицинская организация попытается обратиться в суд за защитой своих прав и интересов. В частности, ущемление деловой репутации.

У нас каждое лицо имеет право на защиту своих чести и достоинства, что закреплен в Конституции. Причем, к таким лицам приравнены не только физические, но и юридические лица. Юрлицо тоже имеет право на защиту своей деловой репутации, а в отношении физлица это будет защита чести и достоинства. Одним из видов умаления деловой репутации юрлица (в данном случае медицинской организации) является публикация сведений, не соответствующих действительности. Здесь можно не только отнести обвинения медорганизации в том, что ее работники совершают преступления, но также можно вынести моменты, связанные с тем, каким образом оказывалась пациенту медицинская помощь, в какие сроки она оказывалась, какими врачами, каким именно пациентам оказывалась.

В рассматриваемой нами статье журналист перепутал сроки: говорил об одном периоде, а пациент реально проходил лечение в другое время. Даже было перепутано место лечения. Пациента перевели в другое ЛПУ, а в статье журналист об этом не упомянул. Весь набор здесь сведений как представляет собой сведения, не отражающие реальную действительность. Их опровержения может быть потребовать любое лицо, в отношении которого эти сведения были распространены.

При рассмотрении подобного рода дел у нас очень интересным образом распределяют бремя доказывания. То лицо, которое выступает истцом на суде и подает иск о защите своей деловой репутации, должно всего лишь доказать, что имело место распространение сведений, не соответствующих действительности. На ответчика – в данном случае им будут СМИ – ложится бремя доказательства того, что, действительно, сведения, которые были им распространены, соответствовали действительности. В судебной практике суд всегда руководствуется доказательствами, представленными обеими сторонами, потому что судебный процесс у нас носит состязательный характер. Поэтому стороны должны предоставить доказательства своей точки зрения.

Здесь задавался один вопрос: «Должны ли журналисты проверять достоверность сведений, которые они предоставляют?». В силу статьи 47 «Закона о СМИ» проверять достоверность информации – это право, но не обязанность. Поэтому нельзя говорить, что журналист обязан это делать. Мне кажется, что он это должен делать по причине того, что в случае, если кто-то оспорит слова журналиста и тот материал, который он опубликовал, - он может в суде доказать, что его сведения соответствуют действительности. Для этого такую проверку делать необходимо.

Согласно части восьмой статьи 47 «Закона о СМИ» журналист имеет право на оценочное суждение на основе своего собственного мнения. Данная позиция также отражена в Постановлении Верховного суда РФ от 2005 года «О практике рассмотрения дел, связанных с защитой чести и достоинства, деловой репутации». Там тоже прописано, что у нас имеется два вида суждений при распространении сведений: это – оценочные суждения, которые не подлежат защите. Они являются мнением определенного лица, которое он излагает, в данном случае журналистом. Второй вид – это сведения, которые можно проверить реально и доказать, что они имели место быть или не имели место быть. Вот эти сведения как раз и являются предметом оценки при судебном разбирательстве. Говоря о том, что пациент находился в больнице в такое-то время, или пациенту был выставлен такой-то диагноз, - это те сведения, которые проверяются.

Когда журналист пишет, что, на мой взгляд, диагноз должен был быть другой, то эти сведения проверяются. Здесь ответчик по запросу суда обязан представить соответствующую информацию. С этим вообще большая проблема – в плане предоставления доказательств, потому что на медорганизацию распространяется режим сохранения врачебной тайны. Если рассматривать медицинскую карту в качестве доказательства, то она может быть представлена только по запросу суда либо по согласию пациента. Но такое согласие получить достаточно сложно, поэтому, если возникает необходимость, то медорганизация должна предоставлять такие сведения только по запросу суда либо по ходатайству для предоставления доказательства.

В этом плане журналисты для того, чтобы подтвердить свою точку зрения, могут проводить это, но через пациента, который имеет право на получение копии документов. Он может пойти в медицинскую организацию и написать заявление. Ему обязаны предоставить эти копии документов. В законе это право прописано, но данный вопрос не урегулирован, там есть ряд нюансов. Поэтому я не буду сейчас в него сильно углубляться. Пациент может получить документы и по собственному желанию передать материалы журналисты. Тогда это будут доказательства того, что он писал и говорил верно.

Говоря об оценочных мнениях, можно сказать, что обвинения медицинского работника в совершении им преступления, не являются оценочными. Это тоже легко проверить – отсутствие или наличие обвинительного приговора суда.

Еще был вопрос от Алексея из Астраханской области: как СМИ соотносятся с предметом врачебной тайны? СМИ не являются субъектами, которые должны сохранять врачебную тайну. Они руководствуются той информацией, которую им дали пациенты либо врачи. А вот имеют ли право врачи раскрывать эти сведения? Тут к врачам вопрос, потому что они действительно нарушают законодательство. У меня всегда очень часто вызывало удивление: когда известный актер или известный человек попадает в больницу, то в СМИ выходит информация о том, где он лежит, в какую больницу был госпитализирован, с каким диагнозом. И вообще, более подробная информация дается. Откуда это СМИ становится известным, можно только догадываться. А сам факт распространения СМИ информации о диагнозе пациента не является сведением, нарушающим врачебную тайну. СМИ это никоим образом не нарушает.

Вопрос: каким образом у нас в законодательстве прописана ответственность СМИ за распространение сведений, не соответствующих действительности? Насколько мне известно, ответственности для СМИ как юрлиц, по-моему, нет. Единственное: когда обращается к СМИ лицо, которое выступает с иском о защите чести и достоинства, - в этом случае такое лицо вправе требовать компенсацию морального вреда за распространение подобных сведений, но ему нужно доказать, что имело место причинение морального вреда. Это сделать далеко не всегда возможно. Поэтому большинство процессов, которые идут, связаны с тем, что, как правило, юрлица (медорганизации) просят опубликования опровержения от СМИ и принесения официальных извинений тем лицам, которые фигурировали в журналистском материале.

Еще – у нас статья 128-1 Уголовного кодекса РФ, которая устанавливает такое преступление, как клевета, предусматривает уголовное наказание для лиц, которые ее распространяли, и в этом случае по этой статье может отвечать непосредственно сам журналист, дававший подобные сведения и подписавшийся своим именем. Т.е. то лицо, которое можно идентифицировать как автора материала. Уголовная ответственность для такого лица может наступить.

Ведущий:

- Получается, что у журналиста не так много источников для того, чтобы получить именно достоверную информацию? Это – либо информация по официальному решению суда, либо информация, предоставляемая пациентом. Что еще может являться основанием, фактом для журналиста при подготовки материала?

Лектор:

- Все официальные сайты министерств и ведомств. Есть сайт прокуратуры, есть сайты различных организаций и правоохранительных органов различных, которые выпускают официальные заявления. Еще очень важный момент – в плане правоприменительной практики. У нас источником достоверной информации для СМИ по определению являются официальные заявления различных лиц либо различных органов. Если в статье или в материале будет процитировано официальное заявление чье-либо, то в подавляющем большинстве известных мне случаев те лица, которые подавали иски в защиту чести и достоинства или деловой репутации, - суды здесь выносили решения в пользу СМИ, поскольку в ходе разбора судебного дела было установлено, что в СМИ цитировались официальные выступления или разъяснения, которые выражали мнение иных лиц и не могли считаться сведения, не соответствующими действительности. По данной ситуации СМИ признавались ненадлежащим ответчиком.

Чтобы защитить или реализовать свои права, необходимо было адресовать свои претензии к тому официальному лицу, которое эти заявления сделал. В данной ситуации такой источник самый надежный, потому что не несет никаких рисков для журналиста.

Ведущий:

- Очень много вопросов поступило. Постараемся на них ответить. Маленькое уточнение: если основным источником на получение информации для журналиста является пациент. Часто в материалах СМИ цитируются высказывания пациентов, даются оценочные высказывания относительно той или иной ситуации. В данном случае это как-то классифицируется по «Закону о СМИ» или это допустимо, поскольку является оценочным высказыванием?

Ведущий:

- Да, в данном случае полностью оценочное высказывание.

Ведущий:

- Никак не подпадает под действие «Закона о СМИ» такое высказывание, если пациент говорит, что врач допустил ошибку.

Лектор:

- Если цитируется пациент, то – да. Здесь просто выстроен диалог с пациентом, и журналиста, опять же, не в чем упрекнуть. Другое дело – то, что он может в конце написать, что в финале мы видим настоящую картину врача-убийцы. Вот это уже, наверное, будет излишне, а так, СМИ существуют для того, чтобы передавать конкретное мнение людей по конкретным вопросам. Здесь имеет место оценочное суждение, на которое имеет право журналист.

Ведущий:

- Я начну зачитывать вопросы наших пользователей.

Сейчас Госдума приравняла популярных блоггеров к СМИ. Какая возможна специфика во взаимоотношениях врачей и блоггеров?

Лектор:

- Все, что было сказано мной. Теперь у нас блоги – это практически СМИ. Еще до этого у нас был прецедент, когда Конституционный суд РФ признал в одном из своих определений, что информация, которая располагается на электронных площадках, сайтах, которые не являются зарегистрированными СМИ, - за нее также должны нести ответственность владельцы сайтов, которые фактически распространили эту информацию.

Здесь прямая аналогия. Действительно, сейчас каждый автор своего блога должен нести ответственность за ту информацию, которую он публикует. В его права также входит ее проверка. Еще тут интересный момент – будет ли блоггер считаться журналистом в данном случае. Но в любом случае он должен руководствоваться законом.

Ведущий:

-Вопрос: «Есть ли свежая официальная статистика по случаям привлечения к ответственности СМИ и журналистов за опубликование недостоверных сведений при освещении ими конфликтных ситуаций между врачами и пациентами?

Лектор:

- Могу тут привести такой пример. В городе Ульяновск в 2013 году главным врачом было подано исковое заявление на СМИ – филиал «Комсомольской правды» за статью о том, что в Ульяновске взяток врачи берут больше, чем во всем Приволжском федеральном округе. Главный врач доказал, что в отношении него и его коллег были распространены недостоверные сведения в плане того, что они начисляли себе премиальные в нарушении действующих нормативов министерства труда. Они доказали обратное и получили право на подачу опровержения в прессу. По-моему, какой-то вред они компенсировали. Других случаев, честно говоря, мне не известно.

Известно много случаев, когда суд выносил решения в пользу СМИ. Но там, на мой взгляд, не совсем правильно свою позицию выстроил истец. Потому что сведения, которые распространялись в СМИ, как раз имели в своих материалах цитирование официальных заявлений или протоколов заседаний каких-то комитетов либо информацию от правоохранительных органов. Изначально было понятно, что такие исковые заявления обречены на провал. Потому что информация, опубликованная журналистами, была официальной.

Хочу добавить, что в настоящее время мы с Национальной медицинской палатой готовим обращение в суд в защиту деловой репутации областной клинической больницы №2 города Тюмени.

Ведущий:

- Почему врачи редко прибегают к тому, чтобы опровергнуть информацию в СМИ.

Лектор:

- Самая первая причина: врачи не верят, что так можно чего-то добиться. Либо верят и идут в суды, и опровергают. Но речь даже идет не о СМИ, а я могу сказать о ряде случаев, когда медицинским работникам удавалось выиграть иски к интернет-ресурсам или просто к лицам, распространявшим недостоверную информацию. У нас по закону не только СМИ, но и любое другое третье лицо, которое предоставляет недостоверные сведения в публичном выступлении, является ответчиком по закону.

Например, в Орловской области пациент обратился к главному врачу и обозвал хирурга взяточником. Хирург обратился в суд и выиграл у пациента 10 тысяч рублей за распространение подобных недостоверных сведений. Те сведения, которые содержатся в любом обращении в любые органы и не соответствует действительности, тоже рассматриваются в суде как клеветнические.

Действительно, врачи очень часто не ходят в суды, потому что у них загруженность колоссальная. Люди работают на 2 и больше ставок. Им нет времени ходить в суды. В этом основная причина.

Ведущий

- У нас недавно произошел случай. Мы на основании решения суда постарались в СМИ защитить врача, который выиграл это дело. Мы опубликовали эту информацию, и пациент подал на нас в прокуратуру за распространение персональных данных, которые, по его мнению, находятся в решении суда. Часто ли такое бывает? Прав ли пациент? Потому что на месте пациента может оказаться тот же самый врач.

Лектор:

- Для ответа на этот вопрос мне нужно ознакомиться с сутью претензии и с материалом статьи, который был опубликован. Насколько мне известно: поскольку было опубликовано решение суда, то могу сказать, что решения судов у нас являются открытыми, а информация в них является официальной. Другое дело – персональные данные, но тут смотреть, что тут конкретно пациент имел в виду. Поскольку решение является открытым и официальным, но опубликование их имеет полное право, и никаким преследованиям не подлежат.

Ведущий:

- Что делать врачу, когда в СМИ появляется информация, которая, на их взгляд, является недостоверной?

Лектор:

- В первую очередь им надо запастись доказательством того, что имелся факт распространения неверных сведений. Делается скрин-шот, в идеале его надо заверить у нотариуса. Но у меня был пример, когда мы включили в суде ноутбук и просто продемонстрировали судье статью, которая висела на интернет-ресурсе. Первое, что нужно делать, - собрать доказательства. Второе – нужно проанализировать все сведения, которые были распространены, и понять, действительно ли они не соответствуют действительности. Либо в какой-то части, либо вообще, либо полностью соответствуют. Потом уже дальше строить свою тактику.

Самое главное – надо ответить вопрос: готов ли сам врач защищать свои права, свои честь и достоинство? Если ответ будет положительный, то в этом случае надо делать что-то дальше. Но скажу откровенно, что далеко не каждый врач готов это сделать.

Ведущий:

- Поступил очень интересный вопрос: «Не могли бы привести пример образцово-показательного поведения врача и журналиста при освещение конфликта? В водные журналиста дано задание – написать материал. Два наиболее распространенных случая: пациент жив, но возмущен и охотно делится своим мнением о ненадлежащем поведении и низкой квалификации врача; второй вариант – произошел трагический случай, получивший широкий резонанс. Выдвигается предположение, что врачи приложили к этому руку».

Лектор:

- Первый вариант – как мне кажется, необходимо журналисту вести диалог со всеми заинтересованными сторонами. Кто в данном случае является заинтересованной стороной? Сам журналист, пациент, медицинский работник, который оказывал медицинскую помощь пациенту, и медицинская организация, в которой эта помощь была оказана пациенту. Выделили 4 основные стороны. Журналисту необходимо узнать по данному вопросу позицию каждой из этих сторон: что скажет пациент, что скажет врач, что скажет медицинская организация. Очень часто обвиняют медорганизации или врачей в том, что они неохотно идут на контакт, неохотно предоставляют информацию. Но журналисту, по крайней мере, нужно обозначить свою попытку такого контакта. Надо указать об этом, что врачу было предложено побеседовать, но он отказался. То, что руководству ЛПУ было предложено дать оценку, но оно отказалось.

При этом, на мой взгляд, у нас нет формального требования к тому, каким образом журналисту запрашивать информацию, но я бы рекомендовал подойти в медорганизацию с письменными вопросами на имя главного врача с просьбой прокомментировать ту или иную ситуацию. Попросить письменное согласие пациента, что он не против обнародования тех сведений, которые составляют предмет врачебной тайны. Если администрация ЛПУ на такой письменный запрос не ответит, то в этом случае, чтобы совсем было хорошо, необходимо обратиться в вышестоящую инстанцию – в управление муниципального здравоохранения либо в минздрав субъекта РФ. Если оттуда ответа не придет в течение положенного срока, то он имеет право написать, что те отказались.

Ведущий:

- В таком случае журналист целый год будет готовить такую публикацию.

Лектор:

- Я говорю об идеальной манере. Уже после этого журналисту можно высказывать свое субъективное мнение, основанное на информации, которая имела место быть. Если журналист заинтересован в получении прямой информации, то он может об этом спросить у пациента. Пациент может пойти в медорганизацию, написать заявление на имя главного врача с просьбой предоставить ему все документы, связанные с его лечением, либо выдать информацию, связанную с его лечением. Администрация не имеет права отказать пациенту в его данном требовании, потому что это – прямое право пациента, установленное ФЗ-323 «Об основах охраны здоровья граждан РФ». Журналист уже на основании этой информации может строить свои выводы. Я бы еще рекомендовал обратиться к какому-нибудь независимому эксперту. Чем больше сторонних мнений берет журналист, тем лучше.

Ведущий:

- Журналист может получить каким-то образом заключение судебной медицинской экспертизы?

Лектор:

- Нет. Эта информация выдается только для внутреннего пользования правоохранительных органов. Даже получив такое заключение, в нем будет сложно разобраться, там слишком много терминов профессиональных. Безусловно, к экспертам надо обращаться.

Второй случай трагичный, когда пациент умер, - он более сложен. В данном случае у нас и родственники покойного не всегда имеют право на получение полной информации о той медицинской помощи, которая была оказана пациенту. Только, если он еще при жизни не передал им права на это. Здесь ситуация сложная. Наверное, схема остается прежней – постараться максимально попытаться реализовать все возможности для проведения диалога с медорганизацией и с медицинским работником. Если это не получится, тогда уже издавать какой-то материал.

Потому что у нас сейчас часто наблюдается однобокость в предоставлении информации о случаях, связанных с некачественным оказанием медпомощи, которая становится предметом журналистских материалов.

Ведущий:

- К сожалению, правоохранительные органы дают информацию в СМИ исключительно по тем вопросам, которые носят обвинительный характер.

Еще один вопрос: «Каковы пути совершенствования взаимодействия СМИ и медицинского сообщества России?». Имеется в виду предупреждение конфликтных ситуаций в связи с обнародованием в СМИ информации о деятельности в сфере здравоохранения.

Лектор:

- Здесь необходим трехсторонний диалог: врач – пациент – журналист, участники которого доверяли бы друг другу. Я не знаю, как этого реально достичь, потому что сейчас сложилась ситуация, что никакого доверия не наблюдается, - но к этому нужно стремиться. Т.е. врачам не уходить от диалога с прессой. Знать, что они имеют право на защиту своих чести и достоинства в плане того, что касается распространения в СМИ недостоверных сведений. Если врач дает интервью, а потом его с ним не согласовывают и публикуют совершенно другие сведения, то он также может вести запись своего разговора с журналистом, - чтобы потом иметь возможность представить ее в качестве доказательства того, что информация была представлена журналистом совершенно неверно. Не нужно бояться общаться с представителями СМИ.

Журналистам могу порекомендовать относиться с пониманием, что случаи бывают разные. Для начала надо проявлять максимальную толерантность друг к другу, чтобы потом уже выстраивать нормальный цивилизованный диалог. От них зависит очень многое, потому что здравоохранение и СМИ несут очень важную социальную функцию – помогать в наше непростое время жить простым людям. От того, как они будут работать и взаимодействовать, зависит жизнь нашего общества. Это очень важно.

Ведущий:

- Обо всем, что интересовало наших слушателей, мы поговорили. Закончим наш семинар. Спасибо.

Лектор :

- Спасибо, всего доброго.

Иван Печерей

Эксперт Национальной медицинской палаты, редактор-эксперт объединённой редакции «Здравоохранение» ИД МЦФЭР, партнер консалтинговой компании "Медикал групп"

Другие семинары

Трудовое законодательство в сфере здравоохранения: защита прав медицинских работников

Документарное обеспечение деятельности медицинского учреждения

Уголовная ответственность медицинских работников

Медицинские работники и СМИ. Правила взаимодействия

Претензионный порядок. Правила его соблюдения

Проверки медицинской организации: как правильно подготовиться

Правовые последствия некачественного оказания медицинской помощи и медицинских услуг

Врачебная тайна: правовые аспекты

Острые вопросы трудового права

Он-лайн семинар: «Дефекты оказания медицинской помощи»

Семинар по вопросам уголовного права для медицинских работников

Особенности правового регулирования трудовых отношений медицинских работников

Информационный семинар по повышению правовой грамотности