Врачи на обочине

26.09.2012

Почему Чехов вылечил бы Пушкина?

Не так давно семья моего старинного приятеля пережила несколько кошмарных дней: у его отца обнаружили аневризму сосудов головного мозга. Еще несколько лет назад такой диагноз звучал как приговор. Отцу приятеля повезло. По квоте высокотехнологичной медицинской помощи он был прооперирован в московском центре имени Бакулева, и сегодня здоров, бодр и помышляет возобновить ежедневные утренние пробежки на Холодный родник.

Дорогостоящая операция, спасибо эскулапам, была проведена бесплатно. Однако семейный бюджет все равно полегчал. И вовсе не из-за пресловутых подношений врачам, которых, кстати, не было. Супруге приятеля пришлось брать отпуск без содержания, чтобы сопровождать отца в поездке, пожить в столичной гостинице. Переполненный тревогами, вылетал в столицу и он. Накладно, неудобно.

– Обидно, – посетовал он, рассказывая историю. – Подобные операции умеют делать и в Ставрополе. Но делают мало, а нуждающихся – вон сколько.

В свое время хороший врач Антон Павлович Чехов заметил, что, если бы ему в руки попал смертельно раненый на дуэли Пушкин, он его вылечил бы. Никто не заподозрит, что у изголовья умирающего великого русского поэта собрались неучи и неумехи.

Лучшие целители России тех времен страдали от осознания собственного бессилия. Прогресс вычеркивает из печального списка неизлечимых недугов один страшный диагноз за другим. То, что когда-то было не по силам даже корифеям, сегодня становится нормой повседневной практики, как антибиотики и бытовые определители сахара в крови у диабетиков.

Естественно, возникает вопрос: а почему ставропольцам приходится рваться в московские клиники, если их жизнь могут спасти и на родине?

Об этом я спросил у Ростислава Александровича Можейко, руководителя регионального сосудистого центра при краевом клиническом центре, в просторечье – краевой больнице.

Он подтвердил, что с аневризмой ставропольские специалисты умеют справляться. И аортокоронарное шунтирование им по плечу. И многое другое. В краевой больнице несколько лет назад успешно подключились к федеральной программе оказания высокотехнологичной медицинской помощи – ВМП.

Выглядит это так: государство выделяет значительные суммы на проведение сложных операций, в регионы направляют квоты. Сможете прооперировать сами – деньги ваши. Не умеете – направляйте нуждающихся туда, где умеют это делать. Все расходы берет на себя казна. Кадровый и интеллектуальный потенциал Ставрополья позволяет производить уникальные операции. В прошлом году в отделении Ростислава Можейко прооперировано 178 «сложных» пациентов.

– А сколько вы бы могли делать?

– Больше тысячи в год. К сожалению, отстает хозяйственная база. Негде развернуть операционные столы и разместить пациентов.

Что скрывали от американского гостя?

Напрашивается аналогия: задуманная гениальным полководцем победоносная атака сорвалась, потому что фуражиры не подвезли лошадям овса.

Итак, что мы имеем? Краевой клинический центр, без всяких преувеличений флагман ставропольского здравоохранения, как бы завис в неудобной позиции: одна нога занесена в двадцать первый век, а другая приклеена к замшелому фундаменту прошлого.

В центре 38 подразделений, консультативная поликлиника, офтальмологический диспансер на 120 посещений в смену, отделение экстренной консультативной помощи, включающее санавиацию. Здесь сосредоточено 13 клинических кафедр Ставропольской государственной медицинской академии.

На этой фабрике здоровья собрался цвет медицинских кадров Ставрополья: 8 докторов медицинских наук, 70 кандидатов медицинских наук, 12 врачей имеют звания «Заслуженный врач РФ», еще трое – «Заслуженный работник РФ». Они могут творить чудеса. Но вот условия, в которых они трудятся

Кому доводилось побывать в старых корпусах на улице Лермонтова, наверняка помнит, как щемило сердце, когда он попадал в урологическое, гастроэнтерологическое или травматологическое отделения, расположенные чуть ли не в дореволюционных постройках.

В хирургическом корпусе, например, негде разместить реанимационное отделение. Перенесших тяжелую операцию пациентов завывающая «скорая» перевозит в реанимационное отделение в главный корпус на улице Семашко. Как в старинном анекдоте: «Баня. Раздевалка через дорогу».

В июне клинический центр посетил руководитель хирургического отделения госпиталя Северной Каролины Дэвид Яннити – мировое светило. Непререкаемый авторитет по части лечения грыж брюшной полости, заболеваний печени и желчевыводящих путей, а также трансплантации внутренних органов. Вместе с хирургами центра он прооперировал пятерых пациентов со сложными патологиями. Общительный американец, выдав прекрасную аттестацию мастерству ставропольских коллег, изъявил желание поближе познакомиться с повседневностью хирургического отделения, посмотреть на больных в палатах.

Представляю смятение, которое обуяло хозяев! А ну как любопытный янки заглянет в единственный на этаже туалет, к которому на костылях ковыляют больные? Проявив чудеса дипломатической изворотливости, ставропольцы отговорили почетного гостя от экскурсии. Но осадок, как говорится, остался.

Такой вот парадокс: нашим врачам не стыдно за свою работу, а вот за те условия, в которых это делается, щеки горят.

То ли реформа, то ли тупик

С кем бы из специалистов я ни поговорил, никто толком не может объяснить, почему в краевой больнице, в стационаре которой за год поправляют здоровье 28 тысяч больных и еще 70 тысяч получают консультации, в которую тянутся страждущие со всего Северного Кавказа (почти 10 процентов пролеченных и проконсультированных – жители соседних республик), нет отвечающей современным требованиям материальной базы?

История эта с длинной бородой.

Рассказывают, еще предпоследний партийный «хозяин» Ставрополья Всеволод Мураховский держал в руках проект строительства нового корпуса. В начале девяностых в кабинете главного врача больницы на видном месте стоял макет будущего корпуса из картона и пенопласта, который с надеждой демонстрировали высокопоставленным визитерам.

Понятно, что в те годы, когда хирургами зашивались операционные швы обыкновенной леской вместо специальной синтетической нитки, а заработную плату выдавали через раз, замахиваться на новостройку представлялось верхом прожектерства.

О проекте вспомнили уже при Александре Черногорове. В конце девяностых бывший тогда заместителем министра здравоохранения края Сергей Никульшин несколько раз командировался в столицу для согласования проекта. Лед, как говорится, тронулся. За десять миллионов рублей подготовили проект.

Однако первый камень так и не упал в фундамент новостроя: споткнулись на смете – примерно миллиард рублей. А при Валерии Гаевском эта тема вообще была похоронена. Умами руководителей края завладели маниловские прожекты, например сотворение курортного моря под Железноводском. Для директивной химеры выискивали тридцать миллиардов рублей.

В тени подобных величественных замыслов больничный корпус отходил на второй план как предмет отнюдь не первой необходимости. Главный врач клинического центра Владимир Кошель, который упрямо напоминал о необходимости нового корпуса, не вписывался в политическую кривую и был сослан в Михайловск возглавлять районную больницу.

Я общался со многими работниками сферы здравоохранения, прочитал все, что нашел на сайтах краевого Министерства здравоохранения. На одном дыхании проглотил выступления участников недавно состоявшегося 7-го Всероссийского пироговского съезда. Сказать, что выступления были критическими, значит не сказать ничего. От озвученных итогов анкетного опроса 80 тысяч российских медицинских работников шевелились волосы на голове.

Например, 93 процента опрошенных ситуацию в отечественном здравоохранении считают кризисной, 87 процентов негативно оценивают проводимую реформу медицинской отрасли. Выступивший на съезде известный детский врач Леонид Рошаль заявил, что все принятые в последние годы законы в области здравоохранения ухудшают положение и больных, и врачей.

У меня сложилось впечатление, что рядом сосуществуют две правды. Одна – официальная. Другая – медицинской общественности. Они диаметрально противоположны. Власть толкует об успешных реформах. Врачи – о крахе и тупике.

Оптимизм властей, которые выставляют себе пятерку с плюсом, опирается на радующую душу статистику. Министр здравоохранения края Виктор Мажаров с гордостью загибает пальцы: в край завезли 8 компьютерных, 4 магнитно-резонансных томографа, 48 современных аппаратов УЗИ-диагностики, 46 рентгеновских установок и т.д. и т.п.

На первый взгляд здорово. А если сравнить с 1990 годом, то и вообще миллион процентов прироста. Однако любой думающий хуторской фельдшер на это резонно укажет, что от томографов не отказались бы в районной больнице и во времена Брежнева.

На любое явление прогресса можно посмотреть с двух сторон. С одной, они заслуга Ньютонов и прочих неведомых нам «яйцеголовых», которые все это придумали, сконструировали и сделали. Мы тут ни при чем. А с другой, какие условия создали мы, что добавили от себя, чтобы могущественная техника пела и светилась, а талантливые специалисты, ее обслуживающие, работали с наивысшим КПД?

Как видим, умные аппараты нам дарят. Светлые головы и золотые руки, чтобы «оседлать» томографы и уникальные технологии, есть, а ставропольчане, тем не менее, вынуждены ехать шунтировать сердце в Москву.

Вот оценка местного управленческого вклада. Распаковывать коробки с электронными дарами из Москвы и распределять их по больницам и поликлиникам – это не главный показатель менеджерской эффективности.

Чиновничьи сады Семирамиды

Эксклюзивный вклад местной власти представляется мне, прежде всего, в облике дорог с колдобинами, по которым «скорая» несется с инфарктником на борту. Или уже упомянутого одного на весь этаж туалета в хирургическом отделении. В этом же ряду так и не построенный за тридцать лет больничный корпус в краевом клиническом центре, который соответствовал бы квалификации и возможностям ставропольских врачей.

А как оценить то, что из ведущих медицинских учреждений края три года назад в результате бессмысленных чиновничьих интриг были удалены опытные руководители, в том числе и начавший энергично налаживать уже упомянутую ВМП, полный сил и идей доктор медицинских наук, член Европейской ассоциации отоларингологов Владимир Кошель?

И сколько было таких тупых ударов по кадровому потенциалу медицинского Ставрополья, потери от которых не возместишь никакими приобретениями дорогостоящей техники?

Прогуляйтесь по коридорам первой попавшейся мэрии, загляните в кабинеты и сравните с «рабочими местами», например, нейрохирургов. В фойе администрации Ставрополя даже фонтанчик устроили. До полной лепоты не хватает висячих садов Семирамиды. Но вот как-то не чувствуется, чтобы этот фонтан осязаемо поднимал качество интеллектуальной продукции этого солидного учреждения, по которому, случается, полицейские гоняются за гражданином с дипломатом, набитым дензнаками.

Глядя на «кельи» с кондиционерами в различных департаментах и управлениях, я не могу избавиться от вопроса: почему на этом фоне врачи, которые вытягивают с того света наших земляков, ютятся в тесных каморках-ординаторских, в обеденный перерыв на ходу перекусывая булочкой с кефиром и зарабатывая себе язвы и гастриты? Потому что «так всегда было»?

Не ставропольским врачам должно быть стыдно перед американским гостем, а местным руководителям перед врачами, многих из которых с руками и ногами оторвала бы любая европейская клиника за то, что те соглашаются работать в условиях, не соответствующих их талантам, знаниям и опыту. Наконец, человеческому и профессиональному достоинству.

Для сравнения: в Казани функционирует роскошный республиканский клинический центр. Не пожалели денег на республиканский «храм здоровья» в Уфе. В далекой Калининград-ской области, где почти в три раза меньше населения, чем в Ставропольском крае, – и там нашли миллиард рублей для капитальной реконструкции областной больницы. Кстати, эта больница (подчеркну, это не случайное совпадение) получила статус областной в том же 1947 году, что и ставропольская. Или посмотрите на наших соседей – Краснодар, Ростов, Воронеж. И здесь сравнение не в нашу пользу. Там что, климат другой?

Замечательный врач и ученый, один из тех, на ком держится высокая репутация ставропольских медиков, профессор Александр Анатольевич Воротников емко сформулировал: положение дел в здравоохранении должно быть лицом власти. Что увидит власть, если заглянет в зеркало?

В последние годы правительство края было буквально одержимо проблемой позитивного имиджа Ставрополья. Ломали головы, изобретая местную «национальную идею». Фантазии превратить Ставрополье в туристическую Мекку перемежались с идеями наполнить его технопарками и тому подобным.

При этом будто не видели, что в Ставрополь давно и традиционно тянутся за здоровьем со всего Северного Кавказа. Слава и репутация ставропольских врачей – это самый ходовой бренд, который не нуждается в искусственном накачивании.

Василий КРАСУЛЯ
http://www.opengaz.ru